||  Судебная система РФ  ||   Документы Верховного суда РФ  ||   Документы Конституционного суда РФ  ||   Документы Высшего арбитражного суда РФ  ||  

алготрейдинг на Python и Backtrader, уроки по алготрейдингу

 

ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

 

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 6 февраля 2002 г. N 78-о02-7

 

Председательствующий: Герасименко Т.В.

 

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в составе

председательствующего - Лутова В.Н.

судей - Ворожцова С.А. и Похил А.И.

рассмотрела в судебном заседании 6 февраля 2002 года уголовное дело по кассационному протесту прокурора на приговор Санкт-Петербургского городского суда от 29 ноября 2001 года, которым -

С., <...>, ранее судимый - 13 апреля 1989 года по ст. 103 УК РСФСР к 9 годам лишения свободы. Освобожден 11 сентября 1997 года по отбытии срока наказания.

Оправдан за недоказанностью его в совершении преступления предусмотренного ст. 105 ч. 2 п. п. "ж", "н" УК РФ.

Заслушав доклад судьи Ворожцова С.А., заключение прокурора Шинелевой Т.Н., поддержавшей доводы протеста и полагавшего необходимым отменить приговор, судебная коллегия

 

установила:

 

С. органами предварительного следствия обвинялся в убийстве, то есть в умышленном причинении смерти потерпевшему М., совершенному группой лиц, неоднократно при следующих обстоятельствах:

С., имея непогашенную судимость за убийство, 1 июля 2000 года в период с 1 часа до 1 часа 30 минут у дома 9 по улице Бестужевской в Санкт-Петербурге из личных неприязненных отношений, возникших из-за навязчивых посещений потерпевшим квартиры сожительницы С. - М.И., умышленно нанес потерпевшему не менее 16 ударов кулаками и ногами в голову и туловище, отчего тот упал.

Затем С. протащил М. за одежду до расположенного в десяти метрах строительного технологического колодца, и предпринял попытку сбросить потерпевшего в колодец. Перебросить М. через ограждение колодца С. не удалось. После чего, С. и неустановленное лицо, у которого также возник умысел на убийство потерпевшего из личных неприязненных отношений, взяли потерпевшего за руки и за ноги и, раскачав, забросили в колодец.

С. и неустановленное лицо рассчитывали, что М. умрет от ранее причиненных ему и полученных при падении в колодец повреждений.

В результате действий С. и неустановленного лица потерпевшему М., был причинен тяжкий вред здоровью, а смерть М. наступила на месте происшествия от утопления в воде.

Указанные действия С. следствием квалифицированы по п. п. "ж", "н" ч. 2 ст. 105 УК РФ.

Вину в совершении преступления С. не признал и пояснял, что к убийству М. не причастен.

Суд, исследовав все имеющиеся в деле доказательства, пришел к выводу, что они подтверждают лишь наличие преступления, а не виновность С. в его совершении и постановил оправдательный приговор по мотивам недоказанности С. в совершении преступления, которое ему вменялось в вину.

Прокурор, не соглашаясь с таким решением суда, принес на него в кассационном порядке протест, где просит приговор отменить, а дело направить на новое судебное рассмотрение в тот же суд, но в ином составе суда.

Обосновывая такую просьбу прокурор в протесте указывает, что в приговоре не нашли оценки некоторые обстоятельства, имеющие существенное значение по делу.

В протесте приводятся показания свидетеля А. на предварительном следствии, и делается вывод, что она подробно описывала приметы мужчин, совершивших преступление и сообщенные свидетелем приметы совпадают с приметами С. В частности ее показания совпадают с тем, как сам С. описывал свою одежду, в которую он был одет в ту ночь. Свидетель А. сообщала, что трое мужчин после совершения преступления вернулись в тот же подъезд дома N 9 из которого до этого вышли. Поэтому показания А. на предварительном следствии являются более достоверными.

Прокурор полагает, что у А.А. нет алиби.

Суд не оценил тот факт, что С. давая первоначальные показания о своей причастности к преступлению, сообщил следствию обстоятельство, которое нашло свое объективное подтверждение, а именно факт, что он мешки с одеждой бросил в траншею после того, как столкнул туда потерпевшего. Это было подтверждено протоколом осмотра места происшествия.

По мнению автора протеста, если бы суд в совокупности оценил все доказательства, в том числе и приведенные в протесте, то приговор в отношении С. не был бы оправдательным.

С. в своих возражениях на кассационный протест просит оправдательный приговор в отношении него оставить без изменения, а протест - без удовлетворения.

Изучив материалы дела, обсудив доводы кассационного протеста, судебная коллегия находит приговор в отношении С. законным и обоснованным.

Суд проанализировав имеющиеся в деле доказательства, в приговоре правильно отметил, что свидетель А., как на предварительном следствии, так и в судебном заседании последовательно утверждала, что примет мужчин, сбросивших М. в яму, она не разглядела. Описание их одежды дала, основываясь на предположениях. Кроме того, как видно из материалов дела опознания А. ни самого С., ни его одежды, органами следствия проведено не было. В судебном заседании свидетель А. не опознала С. как участника описываемых событий, и пояснила, что видит его впервые. Более того, в судебном заседании свидетель А. пояснила, что потерпевший М. и человек, стоящий рядом с ним, действия которого вменены в вину С., были одного роста.

Однако из заключений судебно-медицинских экспертов следует, что рост М. составляет 186 см, а рост С. 172 см.

При таких данных суд обоснованно посчитал, что приведенные выводы следствия противоречат показаниям свидетеля А., которые судом признаны объективными и достоверными.

Как на доказательство вины С. в убийстве М. органы следствия сослались на заключения судебно-медицинского эксперта о характере телесных повреждений, установленных у С. 1 июля 2000 года, и сделали вывод, что обнаруженные на руках С. телесные повреждения, свидетельствуют о нанесении им ударов потерпевшему.

Однако судебно-медицинский эксперт при проведении экспертизы в судебном заседании, подтвердив свои заключения, данные на предварительном следствии, пояснил, что указанные повреждения не могли быть получены в период, указанный в обвинительном заключении с 1 часа до 1 часа 30 минут 1 июля 2000 года.

Более того, эксперт не исключил возможность их образования в указанное С. время с 13 до 15 часов 30 июня 2000 года при проведении погрузочно-разгрузочных работ.

Судебная коллегия находит правильными выводы указанные заключения судебно-медицинского эксперта достоверными, поскольку они противоречий не содержат, и согласуются с другими исследованными доказательствами по делу.

Свидетели Ш. и В. подтвердили показания С. о том, что указанные телесные повреждения он получил днем 30 июня 2000 года при разгрузке вагонов.

Свидетель А.В., как на следствии, так и в суде также подтвердил, что видел царапины на руках С. вечером 30 июня 2000 года.

Оснований не доверять приведенным выше доказательствам у суда не имелось.

Обоснованно суд указал в приговоре, что и заключения судебно-медицинского эксперта не подтверждают виновность С. в убийстве М.

Кроме того, как на доказательство вины С. органы следствия в обвинительном заключении сослались на выводы, содержащиеся в заключении эксперта-криминалиста о том, что одним из мужчин, участвовавших в конфликте с потерпевшим, вероятно, является С.

Однако, суд обоснованно посчитал, что указанный вывод, изложенный в заключении не является доказательством, поскольку он основан на предположении эксперта и выходит за пределы его компетенции, что признал и сам эксперт при проведении дополнительной экспертизы в суде.

В судебном заседании эксперт пояснил, что данный вывод является его субъективным предположением. Он изложен в виде примечания и не включен в выводы по данной экспертизе как предположительный и выходящий за пределы его компетенции.

Следует признать обоснованным вывод суда о том, что и показания свидетелей К. и К.О., на которые даются ссылки в обвинительном заключении, не подтверждают вину С. в убийстве М.

Так, из этих показаний следует, что ими 1 июля 2000 года около 2 часов в строительном колодце у дома 9 по улице Бестужевской был обнаружен труп потерпевшего, а следы крови и волочения вели к первому подъезду.

В квартиру 15 этого дома они зашли только потому, что она была единственной в этом подъезде, где горел свет. С., находившегося в этой квартире, они задержали только потому, что у него были царапины на руках.

Проверяя возможный мотив совершения преступления С., суд в приговоре правильно отметил, что в обвинительном заключении не приведено доказательств, подтверждающих указанный вывод следствия. Проверив и исследовав все доказательства в совокупности, суд пришел к правильному выводу о том, что нет их и в материалах дела.

Свидетель М.И. последовательно как на следствии, так и в суде подтвердила доводы С. об отсутствии неприязненных отношений между ним и потерпевшим, поскольку они отношений с М. не поддерживали, он к ним в квартиру до 30 июня 2000 года не приходил.

Свидетель М.И. также подтвердила показания С. о том, что 30 июня 2000 года М. пришел в квартиру за вещами, согласно предварительной договоренности, пробыл в квартире короткое время, ушел около 23 часов 30 минут и больше в квартиру не возвращался. Никакого конфликта между М. и С. не было.

Объективность показаний С. об обстоятельствах посещения М. квартиры М.И. 30 июня 2000 года, как на следствии, так и в суде, подтвердили и свидетели А.В. и А.Н.

Потерпевшая Б. в судебном заседании подтвердила, что последнее время перед смертью М. в Санкт-Петербурге не проживал, приехал в город на короткое время и 1 июля 2000 года должен был уехать.

Оценивая указанные показания свидетелей М.И., А.Н., А.В., суд обоснованно признал их объективными и достоверными, поскольку они последовательны, противоречий не содержат. Ранее А.Н. и А.В. подсудимого не знали, являются лицами, не заинтересованными в исходе дела.

Таким образом, правильным является решение суда о том, что вывод обвинения о мотиве инкриминируемого С. преступления не только не подтвержден исследованными доказательствами, но и противоречит им, а, следовательно, является предположением.

Доводы протеста о том, что С., неоднократно допрошенный на предварительном следствии, признавал свою вину в убийстве М., судебная коллегия находит несостоятельными по следующим основаниям.

Как видно из показаний С. на предварительном следствии он около 23 часов 30 минут 30 июня 2000 года толкнул М. в строительный колодец.

В судебном заседании С. пояснил, что указанные показания являются самооговором, вызванным обещанием органов следствия избрать ему меру пресечения не связанную с лишением свободы в случае признания конфликта с потерпевшим.

Из материалов дела видно, что С. действительно 3 июля 2000 года была избрана мера пресечения подписка о невыезде, и он был освобожден из-под стражи.

Кроме того, как следует из обвинительного заключения, органы следствия сами установили, что потерпевший М. был убит при других обстоятельствах, нежели те, о которых сообщал С.

Более того, как следует из заключения эксперта-криминалиста указанные показания С. объективно не соответствуют вещно-следовой обстановке на месте происшествия.

Свое заключение, данное на предварительном следствии, эксперт подтвердил в судебном заседании.

Суд обоснованно признал заключения эксперта-криминалиста достоверными, поскольку они согласуются с другими исследованными доказательствами по делу.

Кроме того, свидетель А. подтвердила, что видела потерпевшего М. живым, в период с 0 часов 30 минут до 0 часов 40 минут 1 июля 2000 года. Он спал у дома 11 по улице Бестужевской том месте, где согласно показаниям С. он его оставил около 23 часов 30 минут 30 июня 2000 года. Оснований не доверять показаниям данного свидетеля, как уже выше отмечалось в определении, у суда не имелось.

Решение суда о том, что показания С. о причине самооговора, являются достоверными, а указанные показания не соответствующими фактически установленным обстоятельствам по делу, судебная коллегия находит правильными.

Суд в приговоре также правильно отметил, что показания С. об алиби не опровергнуты. А кроме того и отсутствие алиби в данной ситуации не свидетельствует о доказанности участия С. в убийстве М.

Таким образом, судебная коллегия не находит оснований для удовлетворения протеста прокурора и соответственно оснований для отмены приговора.

Каких-либо нарушений норм УПК РСФСР, которые могли бы повлечь за собой отмену приговора, по делу не допущено.

Учитывая изложенное, руководствуясь ст. ст. 332, 339 УПК РСФСР, судебная коллегия

 

определила:

 

приговор Санкт-Петербургского городского суда от 29 ноября 2001 года в отношении С. оставить без изменения, а кассационный протест - без удовлетворения.

 

 




Электронная библиотека "Судебная система РФ" содержит все документы Верховного суда РФ, Конституционного суда РФ, Высшего Арбитражного суда РФ.
Бесплатный круглосуточный доступ к библиотеке, быстрый и удобный поиск.


Яндекс цитирования


© 2011 Электронная библиотека "Судебная система Российской Федерации"