ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 24 января 2002 г. N 46-О02-5
Председательствующий:
Калюжный Е.А.
Судебная коллегия
по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в составе:
председательствующего Колышкина В.И., судей Яковлева
В.К., Давыдова В.А. рассмотрела в судебном заседании от 24 января 2002 года
уголовное дело по протесту заместителя прокурора Самарской области Галузина А.Ф. на определение Самарского областного суда от
28 ноября 2001 года, которым уголовное дело в отношении
Х., <...>,
ранее не судимого, обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных ст.
ст. 105 ч. 2 п. п. "ж", "и", 213 ч. 3 УК РФ,
Х.Л., <...>, судимой в 1990 году по
ст. 108 ч. 2 УК РСФСР к 5 годам лишения свободы, освобожденной 15 апреля 1995
года, обвиняемой в совершении преступления, предусмотренного ст. 105 ч. 2 п. п.
"ж", "и" УК РФ
П., <...>,
судимого: - в 1993 году по ст. ст. 105, 206 ч. 3, 108 ч. 1, УК РСФСР к 7 годам
лишения свободы, освобожденного 19 мая 2000 года, - 21 сентября 2001 года по
ст. 228 ч. 1 УК РФ к 2 годам лишения свободы, обвиняемого в совершении
преступления, предусмотренного ст. 105 ч. 2 п. п. "ж", "и"
УК РФ
возвращено для производства
дополнительного расследования.
Заслушав доклад судьи Верховного Суда
Российской Федерации Яковлева В.К. и заключение прокурора Филимоновой С.Р., не
поддержавшей частный протест, судебная коллегия
установила:
органами следствия Х., Х.Л. и П.
обвиняются в умышленном причинении смерти Р. группой лиц, из хулиганских
побуждений, а Х., кроме того, обвиняется в совершении хулиганства с применением
предметов, используемых в качестве оружия.
Согласно обвинительному заключению
преступления совершены ими 30 июля 2001 года в г. Самаре.
Суд первой инстанции, удовлетворив
заявленное государственным обвинителем ходатайство о направлении дела на новое
расследование в связи с неполнотой предварительного следствия, поддержанное другими
участниками процесса, возвратил данное уголовное дело для производства
дополнительного расследования.
При этом суд указал, что предъявленное
органами следствия обвинение не соответствует фактическим обстоятельствам дела,
в нарушение требований ст. 144 УПК РСФСР не указано, от каких действий и
конкретно кого из подсудимых наступила смерть потерпевшего от сдавления шеи
тупым предметом, приведшей к механической асфиксии. В то же время свидетель
Р.В. как на предварительном следствии, так и в суде утверждала, что не шею
потерпевшего наступал ногой Х. Кроме того,
следственные органы вышли за рамки судебно-медицинской экспертизы, указав в
обвинении комплекс телесных повреждений ошибочно, что они состоят в прямой
причинной связи с наступлением смерти потерпевшего. Соглашаясь с доводами
государственного обвинителя, суд предложил устранить указанные недостатки
следственным путем, провести дополнительную судебно-медицинскую экспертизу,
выяснив время наступления смерти Р., какие повреждения он получил прижизненно,
какие посмертно, какие повреждения не отражены в заключении
эксперта, так как эксперт указал на это при допросе в ходе предварительного
следствия. Предложил также дать оценку показаниям потерпевшей П.Н. и свидетеля
Р.В. о том, что Х. во время совершения преступления брал в руки нож.
В частном протесте
поставлен вопрос об отмене определения суда как необоснованного и направлении
дела на новое судебное рассмотрение, при этом указано, что с доводом о
неконкретности обвинения согласиться нельзя, так как в постановлениях о
привлечении в качестве обвиняемых и в обвинительном заключении указано, что
ударные воздействия в область шеи потерпевшему наносил каждый из троих
подсудимых, их действия подробно описаны и
подтверждены показаниями подсудимых и очевидцев, каждому предъявлено обвинение
в совершении конкретных действий, направленных на убийство Р. группой лиц,
поскольку в процессе его осуществления участвовали они все, действовали
согласованно в отношении потерпевшего, сознанием каждого охватывался факт
способствования друг другу в совершении убийства, и смерть Р. наступила от их
совместных действий. В случае возникновения сомнений о недоказанности вины
кого-либо из подсудимых в совершении инкриминируемых деяний, у суда не было
препятствий к переквалификации действий подсудимых. Указано, что указание об
оценке действий, совершенных Х. с применением ножа, является излишним, так как
в ходе совершения убийства нож не применялся им, нож взял он после совершения
преступления и это обстоятельство не влияет на квалификации. Сомнения в выводе
судебно-медицинской экспертизы о непосредственной причине смерти потерпевшего,
возникшие в связи с допросом эксперта, могли быть устранены судом путем
назначения повторной экспертизы, но это не является поводом к возвращению дела
на доследование.
Судебная коллегия, рассмотрев материалы
дела и изучив содержащиеся в частном протесте доводы, находит определение суда
законным и обоснованным, а протест подлежащим оставлению без удовлетворения.
В соответствии с п. п. 1, 2 ч. 1 ст. 232
УПК РСФСР, в случае неполноты произведенного дознания или предварительного
следствия, которая не может быть восполнена в судебном заседании, дело может
быть направлено для производства дополнительного расследования, а при существенном
нарушении уголовно-процессуального закона, дело подлежит направлению для
производства дополнительного расследования.
Из материалов дела
видно, что данное дело направлено судом для производства дополнительного
расследования по ходатайству государственного обвинителя, поддержанного и
другими участниками процесса, поскольку в стадии предварительного следствия по
делу допущены существенные нарушения процессуального законодательства,
выразившиеся в том, что при предъявлении обвинения в нарушение требований ст.
144 УПК РСФСР не указано, от каких действий и конкретно кого из подсудимых
наступила смерть потерпевшего от
сдавления шеи тупым предметом, приведшей к механической асфиксии, не учтены при
этом показания свидетеля Р.В. о том, что на шею потерпевшего наступал ногой Х.,
при предъявлении обвинения указаны комплекс телесных повреждений как состоящие
в прямой причинной связи с наступлением смерти потерпевшего, выходя за рамки
судебно-медицинской экспертизы.
Согласно ч. 2 ст. 144 УПК РСФСР, в
постановлении о привлечении в качестве обвиняемого должно быть указано, какие
конкретные действия вменяются каждому обвиняемому по каждой из статей
уголовного закона.
Эти требования закона следственными
органами не выполнены и всем обвиняемым вменены одни и те же действия, не
конкретизируя действия каждого, при этом следственные органы вышли за рамки
выводов судебно-медицинской экспертизы.
При таких данных суд согласившись с
ходатайством государственного обвинителя, правильно предложил следственным
органам устранить указанные недостатки следственным путем, провести
дополнительную судебно-медицинскую экспертизу, выяснить время наступления
смерти Р., какие повреждения он получил прижизненно, какие посмертно, какие
повреждения не отражены в заключении эксперта, так как
эксперт указал на это при допросе в ходе предварительного следствия, дать
оценку показаниям потерпевшей П.Н. и свидетеля Р.В. о том, что Х. во время
совершения преступления брал в руки нож.
Указанные упущения,
допущенные при производстве предварительного следствия, не могут быть
восполнены в судебном заседании, поэтому у суда имелись основания для
удовлетворения заявленного государственным обвинителем и поддержанного другими
участниками процесса ходатайства о направлении дела на новое расследование.
При новом расследовании дела следственным
органам надлежит устранить приведенные выше упущения, принять необходимые меры
для выполнения содержащихся в определении суда указаний, в соответствии со ст.
ст. 20, 114 УПК РСФСР.
На основании изложенного, руководствуясь
ст. ст. 331, 339 УПК РСФСР, судебная коллегия
определила:
определение Самарского областного суда от
28 ноября 2001 года в отношении Х., Х.Л., П. оставить без изменения, а частный
протест - без удовлетворения.