||  Судебная система РФ  ||   Документы Верховного суда РФ  ||   Документы Конституционного суда РФ  ||   Документы Высшего арбитражного суда РФ  ||  

алготрейдинг на Python и Backtrader, уроки по алготрейдингу

 

ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

 

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 22 января 2002 г. N 37-О01-34

 

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в составе

председательствующего Кузнецова В.В.

судей Бурова А.А. и Лаврова Н.Г.

рассмотрела в судебном заседании от 22 января 2002 года дело по кассационным жалобам осужденных В., М., Т., адвокатов Губановой И.М. и Киселевой О.В. на приговор Орловского областного суда от 19 сентября 2001 года, по которому

В. <...>, со средним специальным образованием, судимый 21 мая 1999 года по ст. 213 ч. 2 п. "а" УК РФ к 2 годам 6 месяцам лишения свободы, освобожденный 11 августа 2000 года в связи с актом об амнистии,

- осужден к лишению свободы по ст. 158 ч. 2 п. "а" УК РФ на 3 года, по ст. 111 ч. 3 п. "а" УК РФ на 7 лет и по совокупности преступлений на основании ст. 69 ч. 3 УК РФ путем частичного сложения наказаний на 8 (восемь) лет в исправительной колонии строгого режима,

М. <...>, со средним образованием, несудимый,

- осужден к лишению свободы по ст. 158 ч. 2 п. "а" УК РФ на 2 года, по ст. 111 ч. 4 УК РФ на 11 лет и по совокупности преступлений на основании ст. 69 ч. 3 УК РФ путем частичного сложения наказаний на 12 (двенадцать) лет в исправительной колонии строгого режима,

и

Т. <...>, со среднетехническим образованием, судимый 18 ноября 1996 года по ст. 144 ч. 2 УК РСФСР к 3 годам лишения свободы с отсрочкой исполнения приговора на 2 года; 24 марта 1997 года по ст. 158 ч. 2 п. п. "а", "б", "в" УК РФ с применением ст. 70 УК РФ к 4 годам лишения свободы, освобожденный 30 сентября 1999 года условно-досрочно на 1 год 2 месяца 26 дней,

- осужден по ст. 111 ч. 4 УК РФ на 12 (двенадцать) лет лишения свободы в исправительной колонии особого режима.

На основании ст. 97 ч. 1 п. "г" и ст. 99 ч. 2 УК РФ М. и Т. назначена принудительная мера медицинского характера в виде амбулаторного принудительного наблюдения и лечения у психиатра от алкоголизма.

Постановлено взыскать с В., М. и Т. в пользу Кромской центральной районной больницы за лечение потерпевшего С. 2883 руб. 93 коп. в солидарном порядке.

По делу также осуждена М.Е., приговор в отношении которой не обжалован и не опротестован.

Помимо этого по определению суда от 19 сентября 2001 года К. освобождена от уголовной ответственности за совершение в состоянии невменяемости общественно опасных деяний, предусмотренных ст. 158 ч. 2 п. "а" и ст. 111 ч. 4 УК РФ, и в отношении которой применена принудительная мера медицинского характера в виде принудительного лечения в психиатрическом стационаре общего типа, определение в отношении которой также не обжаловано и не опротестовано.

Заслушав доклад судьи Бурова А.А., объяснения осужденного В., поддержавшего доводы своей кассационной жалобы, осужденного М., просившего приговор отменить и дело направить на новое расследование, адвоката Сороко Э.М. в защиту М., просившего приговор отменить и производство по делу за недоказанностью его вины прекратить, и заключение прокурора Крюковой Н.С., полагавшей переквалифицировать действия М. и Т. по эпизоду с потерпевшим С. со ст. 111 ч. 4 на ст. 111 ч. 3 п. "а" УК РФ, по которой каждому из них назначить по 7 лет лишения свободы, смягчить назначенное им по ст. 111 ч. 4 УК РФ наказание соответственно до 10 и 11 лет лишения свободы, по совокупности преступлений каждому из них назначить по 12 лет лишения свободы, исключить из описательной части приговора квалифицирующий признак - совершение В. и М. кражи по предварительному сговору, а в остальном приговор о них оставить без изменения, судебная коллегия

 

установила:

 

В., М. и Т. осуждены за причинение группой лиц тяжкого вреда здоровью С., а В. и М., кроме того, за тайное похищение чужого имущества группой лиц по предварительному сговору.

М. и Т. признаны виновными в причинении группой лиц тяжкого вреда здоровью П., повлекшем его смерть.

Преступления совершены 9 и 10 января 2001 года в пос. Кромы Орловской области при указанных в приговоре обстоятельствах.

В судебном заседании В., М. и Т. виновными себя не признали.

Осужденный В. в кассационной жалобе (основной и дополнительной) утверждает, что выводы суда не соответствуют фактическим обстоятельствам дела. Он никаких преступлений не совершал, С. не избивал, ковер помогал продать с согласия последнего. Сам С. о пропаже ковра заявил только 22 января 2001 года по настоянию сестры. Указывает на противоречивость показаний потерпевшего и свидетелей В.А. и С.А., а также на нарушение по делу требований ст. 20 УПК РСФСР. По нему не были проведены очные ставки, опознания и следственные эксперименты. Приговор просит отменить и дело направить на новое расследование.

Адвокат Губанова в кассационной жалобе в защиту В., ссылаясь на противоречивость показаний потерпевшего С., свидетелей С.А. и В.А., оговор последним осужденного, ставит вопрос об отмене приговора и направлении дела на новое расследование.

Осужденный М. в кассационной жалобе (основной и дополнительной) указывает на несправедливость и жестокость вынесенного в отношении него приговора. Он вмененных ему действий не совершал. Сам С. подтвердил, что он, М., его не избивал. П. также не говорил об избиении его им, М. Помимо этого С. сам предложил продать ковер. Ссылается на оговор его С. и М.Е., а также на то, что по делу не были проведены соответствующие очные ставки. Кроме того, указывает на недозволенные методы ведения следствия. Ссылаясь на состояние своего здоровья, указывает на несогласие с решением суда о применении к нему принудительных мер медицинского характера, поскольку не считает себя хроническим алкоголиком. Приговор просит отменить и дело направить на новое судебное рассмотрение. Он же ставит вопрос об отмене приговора и прекращении производства по делу за недоказанностью его вины.

Осужденный Т. в кассационной жалобе указывает на то, что предварительное следствие по делу проведено с нарушением норм Уголовного и Уголовно-процессуального кодексов, а также на недозволенные методы ведения следствия, в результате чего он вынужден подписать заранее написанные следователем показания. Утверждает, что С. не избивал и не видел, кто это делал. С. со слов работников милиции заявил о его, Т., участии в его избиении. Помимо этого в судебном заседании он давал сбивчивые показания. Ссылается на то, что П. не говорил о том, кто его избивал. М.Е. также не говорила, что он, Т., принимал участие в избиении этого потерпевшего. Кровь на его одежде могла появиться тогда, когда он оттаскивал К. от П. Выражает несогласие с применением к нему мер медицинского характера, поскольку не злоупотребляет спиртными напитками. Полагает, что суд незаконно применил к нему ст. 18 ч. 3 УК РФ. Ставит вопрос о пересмотре дела.

Адвокат Киселева в кассационной жалобе в защиту Т. ссылается на то, что тот преступлений не совершал. При избиении С. он спал. Указывает на наличие противоречий в показаниях потерпевшего. Утверждает, что Т. пытался предотвратить преступление в отношении П., оттаскивая от него К. При этом на его одежде могла появиться кровь П. Приговор просит отменить и производство по делу прекратить за отсутствием в действиях Т. состава преступления.

Проверив материалы дела и обсудив приведенные в кассационных жалобах доводы, судебная коллегия находит, что фактические обстоятельства дела судом установлены правильно и подтверждены исследованными судом доказательствами, анализ которых дан в приговоре, а доводы жалоб - неосновательными.

Так, потерпевший С. подробно рассказал об обстоятельствах, при которых М., В. и Т. подвергли его избиению, в связи с чем он оказался в больнице, по возвращению из которой обнаружил пропажу ковра. Разрешение на продажу ковра он никому не давал.

Показания потерпевшего С. подтверждены показаниями свидетеля В.А., из которых видно, что в тот момент, когда избитый С. лежал на диване, как ему показалось без сознания, М., В. и К. сняли со стены ковер, показаниями свидетеля З. (сестры С.), которая, придя в квартиру брата, увидела лежащим его сильно избитым на диване, при этом ковра на стене не было, показаниями осужденного В. на предварительном следствии при допросе в качестве подозреваемого, из которых видно, что он сам и М. наносили удары С. и, кроме того, без разрешения последнего К. сняла со стены ковер, проданный ими за спиртное, показаниями осужденного М. на предварительном следствии при допросе в качестве подозреваемого о том, что снятый со стены ковер он, В. и К. продали за спиртное, показаниями свидетеля С.А., который находился в квартире потерпевшего и видел, как на кухню указанной квартиры К., М. и один парень принесли бутылку самогона, показаниями осужденного Т. на предварительном следствии при допросе в качестве подозреваемого и обвиняемого относительно того, что С. избивали он, Т., В. и М.

Показания С. объективно подтверждены также заключением судебно-медицинского эксперта, из которого видно, что в результате избиения его здоровью был причинен тяжкий вред, опасный для жизни человека, а также другими приведенными в приговоре доказательствами.

При проверке материалов дела не нашла подтверждения ссылка осужденного Т. на то, что показания на предварительном следствии потерпевший С. дал со слов работников милиции.

Противоречий в показаниях потерпевшего С., свидетелей В.А. и С.А., ставящих их под сомнение, не имеется и в деле нет данных, которые давали бы основание признать, что С. и В.А. оговорили осужденных В., М. и Т.

То обстоятельство, что С. в органы милиции обратился с заявлением о пропаже ковра 22 января 2001 года, то есть спустя определенное время после случившегося, оно, само по себе, не опровергает его показания о том, что разрешения осужденным на продажу ковра он не давал, поскольку эти его показания подтверждены вышеприведенными доказательствами.

Как видно из материалов дела, в результате причиненных 10 января 2001 года телесных повреждений, повлекших тяжкий вред здоровью, как в области головы, так и в области грудной клетки, 16 января 2001 года наступила смерть потерпевшего П.

Осужденная М.Е. подтвердила, что П. подвергли избиению она сама, а также М., Т. и К.

У суда не было оснований сомневаться в ее показаниях и в деле нет данных, которые давали бы основание признать, что она оговорила осужденных М. и Т.

Показания М.Е. подтверждены показаниями потерпевшего З.И. об участии М. и Т. в избиении П., показаниями свидетеля К.И., которая, придя в квартиру потерпевшего, увидела избитого П., который на ее вопрос, кто его избил, показал на находившихся в квартире М., Т. и К.

Кроме того, показания М.Е. подтверждены показаниями осужденного Т. на предварительном следствии, из которых усматривается, что в избиении П. вместе с ним участвовали М., М.Е. и К., показаниями осужденного М.Е. на предварительном следствии относительно участия в избиении П. Т., М.Е. и К.

Объективно показания М.Е. подтверждены также заключениями экспертов-биологов, из которых видно, что обнаруженная на одежде Т. и М. кровь могла произойти от потерпевшего П., а также другими доказательствами, полно и правильно приведенными в приговоре.

Само по себе то обстоятельство, что потерпевший П. при допросе на предварительном следствии заявил, что не помнит, кто его избивал, не опровергает показания М.Е. об участии в его избиении М. и Т., поскольку, как видно из дела, они подтверждены другими приведенными в приговоре доказательствами.

Оснований сомневаться в показаниях потерпевшего З.И. и свидетеля К.И. у суда не было.

При проверке материалов дела не нашли подтверждения высказанные в жалобах осужденных М. и Т. утверждения о недозволенных методах ведения следствия.

Частичный отказ осужденных М., Т. и В. от показаний на предварительном следствии не исключает эти показания из числа доказательств, так как они подтверждены другими приведенными в приговоре доказательствами.

Суд проверил показания М. и Т. относительно обнаруженной на их одежде крови и обоснованно пришел к выводу о правдивости их показаний на предварительном следствии о том, что кровь могла появиться только от П. и З.И.

Нарушений норм уголовно-процессуального закона, влекущих отмену приговора, при проверке материалов дела не установлено.

Как усматривается из дела, в судебном заседании были оглашены протоколы, касающиеся вещественных доказательств.

При таких данных нельзя признать существенным нарушением закона то обстоятельство, что они не были осмотрены и предъявлены осужденным в судебном заседании.

Проведение же очных ставок, опознаний и следственных экспериментов согласно ст. 162, 164 и 183 УПК РСФСР является правом, а не обязанностью следователя.

Таким образом, вывод суда о виновности осужденных В., М. и Т. основан на добытых по делу доказательствах, достоверность которых не вызывает сомнений у кассационной инстанции.

Юридическая квалификация содеянного В. по ст. ст. 111 ч. 3 п. "а" УК РФ, М. по ст. ст. 111 ч. 4 (по эпизоду с потерпевшим П.) и Т. по ст. 111 ч. 4 УК РФ (по эпизоду с П.) является правильной.

Правильно также квалифицированы действия В. и М. по ст. 158 ч. 2 п. "а" УК РФ, поскольку, как видно из материалов дела, суд, проверив обстоятельства кражи ковра, обоснованно пришел к выводу о том, что он был похищен группой лиц по предварительному сговору.

Вместе с тем, правильно придя к выводу о виновности М. и Т. в умышленном причинении тяжкого вреда здоровью потерпевшего С., опасного для жизни, суд ошибочно квалифицировал их действия по данному эпизоду по ст. 111 ч. 4 УК РФ.

Поскольку содеянное ими в отношении С. подпадает под признаки ст. 111 ч. 3 п. "а" УК РФ, в приговор надлежит внести соответствующее изменение.

Наказание осужденному В. назначено в соответствии с требованиями закона, с учетом содеянного, данных о личности, всех смягчающих наказание обстоятельств и судебная коллегия не находит оснований для его смягчения.

Что же касается осужденных М. и Т., то, учитывая содеянное ими, данные об их личности смягчающие наказание обстоятельства, и не находя оснований для смягчения М. наказание за кражу чужого имущества, судебная коллегия, назначая им наказание по ст. 111 ч. 3 п. "а" УК РФ с учетом вышеуказанных данных, находит возможным, учитывая уменьшение объема обвинения по ст. 111 ч. 4 УК РФ, смягчить назначенное им наказание по этой статье.

В то же время, поскольку Т. ранее был судим за тяжкое преступление и вновь совершил особо тяжкое преступление, суд обоснованно признал наличие у него особо опасного рецидива преступлений.

Необходимость применения к осужденным Т. и М. принудительных мер медицинского характера в виде амбулаторного принудительного наблюдения и лечения у психиатра от алкоголизма подтверждается имеющимися в деле врачебными заключениями.

Исходя из изложенного и руководствуясь ст. 339 УПК РСФСР, Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации

 

определила:

 

приговор Орловского областного суда от 19 сентября 2001 года в отношении В. оставить без изменения, а кассационные жалобы - без удовлетворения.

Тот же приговор в отношении М. и Т. изменить: переквалифицировать действия М. и Т. по эпизоду с потерпевшим С. со ст. 111 ч. 4 на ст. 111 ч. 3 п. "а" УК РФ, назначив каждому из них по этой статье лишение свободы на 7 лет, смягчить назначенное М. и Т. по ст. 111 ч. 4 УК РФ наказание соответственно до 10 и 11 лет лишения свободы.

М. по совокупности преступлений, предусмотренных ст. ст. 111 ч. 3 п. "а", 111 ч. 4 и 158 ч. 2 п. "а" УК РФ, на основании ст. 69 ч. 3 УК РФ путем частичного сложения наказаний назначить лишение свободы на 12 (двенадцать) лет в исправительной колонии строгого режима.

Т. по совокупности преступлений, предусмотренных ст. ст. 111 ч. 3 п. "а" и 111 ч. 4 УК РФ, на основании ст. 69 ч. 3 УК РФ путем частичного сложения наказаний назначить лишение свободы на 12 (двенадцать) лет в исправительной колонии особого режима.

В остальном приговор в отношении М. и Т. оставить без изменения, а кассационные жалобы - без удовлетворения.

 

 




Электронная библиотека "Судебная система РФ" содержит все документы Верховного суда РФ, Конституционного суда РФ, Высшего Арбитражного суда РФ.
Бесплатный круглосуточный доступ к библиотеке, быстрый и удобный поиск.


Яндекс цитирования


© 2011 Электронная библиотека "Судебная система Российской Федерации"