||  Судебная система РФ  ||   Документы Верховного суда РФ  ||   Документы Конституционного суда РФ  ||   Документы Высшего арбитражного суда РФ  ||  

алготрейдинг на Python и Backtrader, уроки по алготрейдингу

 

ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

 

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 17 января 2002 г. N 11-о01-131

 

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в составе:

председательствующего Ермилова В.М.,

судей Колышницына А.С. и Борисова В.П.

рассмотрела в судебном заседании 17 января 2002 года дело по кассационным жалобам осужденных М. и К. на приговор Верховного Суда Республики Татарстан от 5 октября 2001 года, по которому

М., <...>, судимый: в 1995 году по ст. ст. 145 ч. 2, 144 ч. 2 УК РСФСР к 3 годам лишения свободы; в 1996 году по ст. 117 ч. 3 УК РСФСР к 4 годам лишения свободы; в 1999 году по ст. ст. 30 ч. 3, 158 ч. 2 п. п. "а", "б", "в", "г" УК РФ к 2 годам лишения свободы; 27 февраля 2001 года по ст. 228 ч. 1 УК РФ к 2 годам лишения свободы; 4 апреля 2001 года по ст. ст. 158 ч. 3 п. "в", 159 ч. 3 п. "в" УК РФ к 6 годам лишения свободы -

осужден по ст. 161 ч. 2 п. п. "а", "б", "в", "г", "д" УК РФ к 5 годам 3 месяцам лишения свободы, по ст. 105 ч. 2 п. "к" УК РФ к 15 годам лишения свободы, по совокупности преступлений на основании ст. 69 ч. 3 УК РФ к 18 годам лишения свободы и на основании ст. 69 ч. 5 УК РФ окончательно назначено 19 лет лишения свободы в исправительной колонии особого режима;

К., <...>, судимый: в 1998 году по ст. 158 ч. 2 п. п. "а", "б", "в", "г" УК РФ к 3 годам лишения свободы; 11 сентября 2001 года по ст. 162 ч. 2 п. п. "а", "б", "в", "г" УК РФ к 9 годам лишения свободы с конфискацией имущества -

осужден по ст. 161 ч. 2 п. п. "а", "б", "в", "г", "д" УК РФ к 5 годам 3 месяцам лишения свободы и на основании ст. 69 ч. 5 УК РФ окончательно назначено 10 лет лишения свободы в исправительной колонии особого режима.

Заслушав доклад судьи Ермилова В.М., заключение прокурора Третецкого А.В., полагавшего приговор отменить, дело направить на дополнительное расследование, судебная коллегия

 

установила:

 

М. и К. признаны виновными в открытом хищении чужого имущества и, кроме того, М. признан виновным в убийстве Г., с целью скрыть другое преступление.

Преступления совершены 25 декабря 2000 года в г. Нижнекамске при таких обстоятельствах.

М. и К. вступили в преступный сговор на открытое хищение имущества Г., проживавшей в квартире 53 дома 6 по ул. 50 лет Октября. Для осуществления преступного умысла, они приготовили монтировку, маски, перчатки, скотч.

Проникнув в квартиру потерпевшей, К. ударил Г. в грудь, отчего она упала. М. и К. связали скотчем руки и ноги Г., после чего открыто похитили две золотые цепочки, кулон и обручальное кольцо, а также деньги в сумме 30 700 рублей, причинив Г. значительный ущерб.

Затем М., с целью скрыть совершенное преступление, халатом задушил Г.

В судебном заседании осужденные М. и К. вину не признали, и заявили, что на предварительном следствии они оговорили себя в результате применения к ним недозволенных методов следствия.

В кассационных жалобах:

осужденный М. не согласен с приговором, мотивируя тем, что следствие велось с нарушением норм уголовно-процессуального закона, необъективно и односторонне. Утверждает, что явку с повинной написал под психологическим давлением оперативных работников, что свидетели давали показания под давлением следователя. Указывает на отсутствие доказательств, подтверждающих его вину, так как к преступлению он никакого отношения не имеет. Считает, что судом нарушены требования ст. 20 УПК РСФСР, что судебное следствие было необъективным. Просит приговор отменить, дело направить на новое расследование;

осужденный К. также не согласен с приговором и считает, что предварительное и судебное следствие были с обвинительным уклоном, с нарушением уголовно-процессуального закона. Утверждает, что положенные в основу приговора его показания и явка с повинной были им даны под физическим и психологическим давлением оперативных работников. Указывает на противоречия в показаниях свидетелей. Полагает, что доказательства по делу получены с нарушением ст. 69 УПК РСФСР, поэтому они не могут быть положены в основу обвинения. Утверждает, что он не виновен, просит приговор отменить.

Проверив материалы дела, и обсудив доводы, изложенные в кассационных жалобах, судебная коллегия находит приговор подлежащим отмене, по следующим основаниям.

В подтверждение виновности М. и К. в совершении преступлений суд сослался на явку М. и К. с повинной, на показания К. при допросе в качестве подозреваемого и в ходе следственного эксперимента, на протокол осмотра места происшествия, на заключение судебно-медицинской экспертизы, на показания свидетелей Д., Х., Б. и другие доказательства.

Между тем, анализ явок с повинной М. и К., их показаний на предварительном следствии об обстоятельствах совершенных преступлений, свидетельствует о том, что показания М. почти полностью не соответствуют показаниям К.

Уже на предварительном следствии как М., так и К. отказались от этих показаний, пояснив, что давали их под давлением сотрудников милиции.

Все это обязывало органы следствия и суд более тщательно проверить причастность М. и К. к совершенному преступлению. Тем более учитывая, что на день явок с повинной М. и К. находились под стражей в связи с совершением другого преступления.

Однако в нарушение требований ст. 20 УПК РСФСР, этого не было сделано.

Взяв из показаний М. то, что они совершили хищение ювелирных изделий из золота и деньги в сумме 30 700 рублей, органы следствия и суд в остальной части обвинения исходили из показаний К., которые судом были положены в основу приговора.

Тем самым органы следствия и суд сами допустили противоречия в оценке указанных доказательств по делу.

Признательные показания К. на предварительном следствии суд признал наиболее достоверными потому, что, по мнению суда, они объективно подтверждаются другими доказательствами.

При этом суд сослался на показания свидетеля Д. в судебном заседании и свидетеля Х. на предварительном следствии.

Суд указал в приговоре, что свидетель Д. показал, что в конце декабря 2000 года он подвозил на своей автомашине К. и М. на ул. 50 лет Октября, где они вышли из машины и отсутствовали около 20 - 30 минут, а затем в салоне автомашины он видел в руках М. кольцо и цепочку из золота. У М. была значительная сумма денег, он рассчитался с мужчиной.

Между тем, на предварительном следствии свидетель Д. показал, что М. и К. возил на ул. 50 лет Октября где-то в середине декабря 2000 года. Сначала возил их к родителям М., а потом они остановились у дома по соседству, М. и К. куда-то ушли. Он ждал их с полчаса, они вернулись и сели в машину. Кажется, в тот раз М. хвалился какими-то украшениями - цепочками и кольцами. Как он понял, они эти украшения взяли, то ли за долги, то ли еще как. Им встретилось такси желтого цвета, и М. за что-то расплатился с водителем этого такси. Сколько он отдал денег, не знает, но ему показалось, что сумма большая и расплачивался М. за соучастие в каком-то криминале (т. 1 л.д. 212).

Суд не выяснил причину противоречий в показаниях свидетеля Д. и оценки им не дал, хотя вопрос о том, когда Д. возил М. и К. на улицу 50 лет Октября, то есть в середине или в конце декабря 2000 года имеет существенное значение.

Более того, изложенные в приговоре показания свидетеля Д. не соответствуют его показаниям, изложенным в протоколе судебного заседания, из которого видно, что Д. показал, что М. отдал таксисту 300 - 400 рублей, то есть, он не давал показаний, что видел у М. значительную сумму денег. Непоследовательны показания Д. и о ювелирных изделиях, которые он видел в руках у М. (т. 2 л.д. 157 - 158).

Что касается показаний свидетеля Х., то суд сослался лишь на то, что она показала, что М. в конце декабря дал ей 200 рублей, то есть у него имелись деньги.

Признавая показания К. достоверными в той части, что для совершения преступления они взяли с собой маски, перчатки, монтировку, которой он стал взламывать дверь в квартиру Г., органы следствия не нашли ни один из этих предметов. Только из дополнительного протокола осмотра места происшествия от 25 июня 2001 года, на который имеется ссылка в обвинительном заключении, усматривается, что на двери имелись повреждения в виде царапин.

Между тем, механизм образования этих повреждений не установлен.

Как на доказательство того, что М. и К. были в перчатках, в обвинительном заключении указывается на то, что дактилоскопической экспертизой установлено, что в квартире Г. отпечатков пальцев рук М. и К. не обнаружено.

Однако органами следствия и судом не дается никакой оценки тому, что из протокола осмотра места происшествия видно, что в квартире потерпевшей обнаружены отпечатки пальцев рук, которые по заключению эксперта пригодны для идентификации личности и не принадлежат Г., М. и К. (т. 1 л.д. 92 - 94).

Кому принадлежат эти отпечатки рук, в ходе следствия не установлено.

Органы следствия и суд, как на доказательство предъявленного обвинения, сослались на заключение судебно-медицинской экспертизы об обнаружении рубца на пальце правой кисти руки К. и на заключение судебно-биологической экспертизы о том, что на найденном ноже на месте обнаружения трупа обнаружена кровь, происхождение которой от К. не исключается.

При этом суд указывает, что по заключению экспертизы происхождение рубца соответствует времени происшествия, то есть 25 декабря 2000 года.

Однако из указанного заключения от 18 июня 2001 года усматривается, что давность телесного повреждения у К. в виде зарубцевавшейся раны правой кисти составляет 5 - 8 месяцев до момента осмотра, то есть телесное повреждение было причинено в период с 18 октября 2000 года по 18 января 2001 года (т. 1 л.д. 222).

Сам К., даже когда писал явку с повинной и признавал вину, не пояснял о том, что ему было причинено ранение и у него была кровь.

Поставив в основном под сомнение показания М. об обстоятельствах совершенного преступления, органы следствия и суд исходили только из его показаний о том, что из квартиры было похищено 30 700 рублей, а также ювелирные изделия. Помимо этого он показал, что еще взял видеомагнитофон, что было ему вменено в обвинении органами следствия, однако исключено судом.

Между тем, потерпевший Г.М. категорически утверждал, что у Г. были похищены новые сапоги и дубленка, в связи с чем ставил вопрос о возвращении дела на дополнительное расследование.

Опровергая показания Г.М. и предъявленное обвинение М. и Г.М. в хищении видеомагнитофона суд указал в приговоре, что доказательств того, что именно они похитили шубу, сапоги и видеомагнитофон, нет. Из показаний Г.М. следует, что он очень редко общался с сестрой, в квартире у нее не бывал.

Это утверждение суда не соответствует показаниям Г.М. в судебном заседании, где он показал, что часто не ходил к Г. Он не знает, что конкретно у нее пропало, а сапоги и шубу точно украли (т. 2 л.д. 161).

Свидетель Б., племянник потерпевшей, на суде также подтвердил, что у Г. были новые сапоги. 21 декабря 2000 года она приходила к отцу в дубленке. После ее смерти он дубленки не видел.

Для правильной и объективной оценки показаний М. и К. на предварительном следствии, в которых они признавали свою вину, а также их явок с повинной, необходимо было установить, действительно ли у потерпевшей Г. были сапоги и шуба, а если были, то пропали ли они после убийства или где-то находятся.

Обращает на себя внимание и показания свидетеля Б. о том, что у Г. деньги были в долларах, она хотела обменять квартиру с доплатой. Деньги держала в кладовке. После ее смерти, деньги они там не обнаружили (т. 2 л.д. 159 - 160).

В явке же с повинной и при допросе на предварительном следствии М. указал, что деньги в рублях он нашел на кухне под столом.

Показания свидетеля Б., имеющие серьезное значение для оценки доказательств по делу, в этой части также не проверены.

Таким образом, по делу остались невыясненными такие обстоятельства, установление которых могло иметь существенное значение при постановлении приговора. Поэтому, в соответствии с требованиями ст. 343 УПК РСФСР, приговор подлежит отмене.

Учитывая, что пробелы следствия не представляется возможным устранить в судебном заседании, поскольку для этого нужно проведение следственных действий, судебная коллегия считает необходимым направить дело на дополнительное расследование.

При новом расследовании дела необходимо всесторонне, полно и объективно исследовать обстоятельства дела, принять меры к устранению неполноты следствия, выявить как уличающие, так и оправдывающие М. и К. обстоятельства, проверить их доводы, изложенные в кассационных жалобах и в зависимости от полученных данных решить вопрос о достаточности доказательств, для предъявления им обвинения.

Исходя из изложенного, руководствуясь ст. 339 УПК РСФСР, судебная коллегия

 

определила:

 

приговор Верховного Суда Республики Татарстан от 5 октября 2001 года в отношении М. и К. отменить и дело направить на дополнительное расследование.

Меру пресечения М. и К. оставить прежнюю - заключение под стражу.

 

 




Электронная библиотека "Судебная система РФ" содержит все документы Верховного суда РФ, Конституционного суда РФ, Высшего Арбитражного суда РФ.
Бесплатный круглосуточный доступ к библиотеке, быстрый и удобный поиск.


Яндекс цитирования


© 2011 Электронная библиотека "Судебная система Российской Федерации"