Определение Верховного Суда РФ от 27.12.2001 N 81-о01-128

ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 27 декабря 2001 г. N 81-о01-128

Предс.: Абзалова В.Н.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ в составе:

председательствующего - Коннова В.С.

судей - Чакар Р.С., Шадрина И.И.

рассмотрела в судебном заседании от 27 декабря 2001 года дело по кассационным жалобам осужденных Ш., К. и адвоката Краева В.Н. на приговор Кемеровского областного суда от 2 апреля 2001 года, которым

Ш., <...>, русский, со средним специальным образованием, инвалид 2 группы, ранее не судимый, -

осужден по п. "в" ч. 3 ст. 162 УК РФ - к одиннадцати годам лишения свободы с конфискацией имущества; по п. п. "а", "ж", "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ - к девятнадцати годам лишения свободы; по ч. 2 ст. 167 УК РФ - к трем годам лишения свободы; по совокупности преступлений на основании ч. 3 ст. 69 УК РФ - к двадцати годам лишения свободы с конфискацией имущества с отбыванием основного наказания в исправительной колонии строгого режима с назначением на основании п. "г" ч. 1 ст. 97 и ч. 2 ст. 99 УК РФ принудительной меры медицинского характера в виде амбулаторного принудительного наблюдения и лечения у психиатра от алкоголизма.

К., <...>, русский, со средним специальным образованием, не работавший, ранее не судимый, -

По ч. 4 ст. 150 УК РФ Ш. и К. оправданы.

С., <...>, русский, с образованием 6 классов, не работавший и не обучавшийся, судимый 7 августа 2000 года по ч. 4 ст. 111 УК РФ к семи годам лишения свободы, -

осужден по п. "в" ч. 3 ст. 162 УК РФ - к восьми годам лишения свободы; по п. п. "а", "ж", "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ - к восьми годам лишения свободы; по ч. 2 ст. 167 УК РФ - к двум годам лишения свободы; по совокупности преступлений: на основании ч. 3 ст. 69 УК РФ - к девяти годам лишения свободы; на основании ч. 5 ст. 69 УК РФ - к десяти годам лишения свободы в исправительной колонии общего режима.

О., <...>, русский, с образованием 6 классов, не работавший и не обучавшийся, судимый 7 августа 2000 года по ч. 4 ст. 111 УК РФ к пяти годам лишения свободы, -

осужден по п. "в" ч. 3 ст. 162 УК РФ - к восьми годам лишения свободы; по п. п. "а", "ж", "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ - к восьми годам лишения свободы; по ч. 2 ст. 167 УК РФ - к двум годам лишения свободы; по совокупности преступлений: на основании ч. 3 ст. 69 УК РФ - к девяти годам лишения свободы; на основании ч. 5 ст. 69 УК РФ к десяти годам лишения свободы в воспитательной колонии.

Постановлено взыскать в солидарном порядке с Ш., К., С. и О. в пользу Ш.Л. в возмещение материального ущерба 1 898 рублей.

Ш., К., С. и О. признаны виновными и осуждены за разбойное нападение на К.А., С.О. и К.В., совершенное группой лиц по предварительному сговору, с применением предметов, используемых в качестве оружия, с причинением тяжкого вреда здоровью потерпевших, и за умышленное уничтожение имущества Ш.Л., совершенное путем поджога, что повлекло причинение ей значительного ущерба на 1 794 руб.

Кроме того, Ш. и К. признаны виновными и осуждены за убийство трех лиц: С.О. 1974 года рождения, К.В., 1974 года рождения и К.А., 1950 года рождения, совершенное группой лиц и сопряженное с разбоем; а С. и О. признаны виновными и осуждены за убийство двух лиц - С.О., 1974 года рождения, и К.В., 1974 года рождения, совершенное группой лиц и сопряженное с разбоем.

Преступления совершены ими 10 декабря 1999 года в г. Ленинске-Кузнецком Кемеровской области при обстоятельствах, установленных приговором.

В судебном заседании подсудимые Ш., К., С. и О. виновными признали себя частично.

В кассационных жалобах:

осужденный Ш. просит принять справедливое решение, ссылаясь на то, что участия в убийствах он не принимал. Считает, что к нему в ходе предварительного следствия применялись незаконные методы расследования. Указывает, что с орудий убийства не изымались отпечатки пальцев, что не установлено, какие именно удары повлекли смерть К.А., С.О., К.В., что судом не исследовались письма других осужденных, находящиеся в его личном деле. Полагает, что ему назначено чрезмерно строгое наказание;

осужденный К. просит "разобраться", ссылаясь на недоказанность его вины, неправильную оценку доказательств, несоответствие выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам и на необоснованность приговора. Также утверждает, что показания в ходе предварительного следствия давал вследствие применения незаконных методов, а адвокат Краев ненадлежаще защищал его в ходе следствия. Считает, что ему назначено чрезмерно строгое наказание;

адвокат Краев В.Н. в защиту интересов осужденного К. просит оправдать К. по п. п. "а", "ж", "з" ч. 2 ст. 105 и ч. 2 ст. 167 УК РФ, а с п. "в" ч. 3 ст. 162 УК РФ переквалифицировать действия К. на ч. 2 ст. 161 УК РФ и, ссылаясь на показания самого К., указывает, что тот отрицает свое участие в убийствах и поджоге, а свои показания в ходе предварительного следствия объясняет применением незаконных методов. Считает, что вина К. не доказана, доказательства оценены неверно.

В отношении С. и О. дело рассматривается в соответствии со ст. 332 УПК РСФСР в ревизионном порядке.

Заслушав доклад судьи Верховного Суда РФ Коннова В.С., объяснения осужденных Ш. и К., поддержавших свои кассационные жалобы по изложенным в них основаниям, проверив материалы дела и обсудив доводы кассационных жалоб, судебная коллегия находит приговор в отношении Ш., К., С. и О. подлежащим изменению по следующим основаниям.

Виновность Ш., К., С. и О. в содеянном ими (за исключением признака разбоя - совершения его по предварительному сговору группой лиц) подтверждается совокупностью доказательств, собранных по делу, исследованных в судебном заседании и приведенных в приговоре, а виновность С. и О., кроме того, не оспаривается в жалобах.

Как следует из показаний подсудимых Ш., К., С. и О., при распитии спиртного кто-то предложил пойти отодрать алюминиевые листы, которыми был оббит гараж на ул. Разина, 21 и похитить их. Они все с этим согласились и пошли отдирать листы, взяв с собой лом и выдергу-гвоздодер. Когда они отдирали листы с гаража, из дома выбежали трое мужчин - К.А., С.О., К.В., у К.А. с собой был топор. Произошла драка, они отобрали топор, избили прибежавших мужчин и те забежали в дом, а они зашли в дом следом за ними. После убийства К.А., С.О. и К.В. и поджога дома, они забрали алюминиевые листы и ушли.

Виновность Ш. и К. в разбойном нападении и убийстве С.О., К.В. и К.А. подтверждается:

- показаниями О. в ходе предварительного следствия о том, что К. предложил убить К.В., С.О. и К.А., сказал, что если заявят на них в милицию, то их посадят. В доме Ш. стал избивать С.О., он и К. тоже стали бить С.О. Это было на кухне. Он также видел, как в зале Ш. нанес 3 - 4 удара кулаками и ногами в различные части тела. Ш., вооружившись топором, заставил К.В. бросить на С.О. штангу и тот, под угрозой топора, бросал ему на голову штангу. С. нанес С.О. удары ножом.

После этого они все вооружились ножами. Он встал в проеме двери из кухни в зал. К. и Ш. подошли к К.В. и К. ударил его ножом в живот. К.В. вырвался и побежал на него. Он ударил К.В. ножом в горло и оттолкнул вновь в зал. К К.В. подбежали К., у которого в руках был нож, и Ш. с топором в руках. Кто-то из них ударил К.В. несколько раз топором по голове и тот упал.

Кроме того, в судебном заседании подсудимый О. пояснял, что сам Ш. ему рассказывал, что у него был топор и он убил К.В.

О. также пояснял в ходе предварительного следствия, что он видел, как к лежавшему на кровати К.А. подошел Ш. и нанес ему несколько ударов ножом в область груди. После Ш. к К.А. подошел К. с топором в руках и нанес этим топором два удара в область шеи.

К. подходил ко всем потерпевшим и убедился, что они мертвы. Левая половина лица и руки Ш. были сильно испачканы кровью и он после происшедшего переоделся.

- показаниями подсудимого С. о том, что они избили потерпевших на улице. А в доме топор он видел в руках у Ш. и К.А., наверное, убил Ш. (л.д. 75, 125 т. 3).

Кроме того в ходе предварительного следствия С. пояснял, что в доме Ш., К. избивали К.В. Когда они уходили из дома, то еще посмотрели, никто из потерпевших не шевелился. После происшедшего Ш. переоделся, так как на руке и одежде была кровь.

- показаниями подсудимого К. о том, что на улице он бил С.О., разбил ему нос.

Кроме того, в ходе предварительного следствия К. пояснял, что он полностью признает свою вину в убийстве трех человек.

В доме Ш. говорил К.В., чтобы тот ударил С.О. штангой по голове и К.В. подчинился Ш. После этого Ш. ударил К.В. кулаком по лицу и тот упал. Поднявшись, К.В. побежал в сторону кухни, а он (К.) схватил его за плечо и заранее взятым ножом ударил К.В. в область живота. Кто-то находившийся сзади него, ударил К.В. топором по голове и вскользь задел его лезвием топора по левому предплечью. Он согнулся.

В последующем, О. протянул ему топор и сказал, чтобы он убил деда (К.А.). Он взял топор и ударил лежавшего деда лезвием топора по шее.

После происшедшего он и Ш. переоделись.

К. также пояснял в судебном заседании, что ему Ш. и С. говорили, что они убили К.В. и К.А.

Из акта судебно-медицинской экспертизы следует, что у К. имелись рана и ссадина левого предплечья, которые могли образоваться от воздействия предмета, имеющего режущую кромку.

Ссылка Ш. на то, что удары топором наносились К.В. из-за спины К., который ростом выше него (Ш.), в силу чего он не мог наносить этих ударов, не свидетельствует о невиновности Ш. в нанесении ударов топором К.В. Как видно из приведенных доказательств, перед нанесением ударов К.В. топором к нему подбежали К. с ножом в руках и Ш. с топором и Ш. впоследствии сообщал О., что у него был топор и он убил К.В., (о чем пояснял О.); что С. в доме топор видел у Ш. (о чем он пояснял в судебном заседании), что Ш. сообщал К., что он участвовал в убийстве К.В., (о чем пояснял подсудимый К.). Кроме того, как следует из места расположения раны К., удар топором наносился не только сзади него, но и сбоку от него (слева). Нанесению удара топором сверху сбоку не препятствовал рост К. А после первого же удара, в связи с ранением, как видно, из показаний К., он согнулся, в силу чего его рост не мог препятствовать нанесению других ударов топором.

Судом проверялись доводы о применении к осужденным в ходе предварительного следствия незаконных методов расследования, однако эти доводы не подтвердились и правильно отвергнуты судом. Как следует из материалов дела, заявления, именуемые "явками с повинной", Ш., С., О. писали собственноручно; их, а также К., допросы проводились с их согласия и с участием адвокатов, при проведении судебно-медицинских экспертиз 15 декабря 1999 года у них (за исключением К., у которого имелись указанные рана и ссадина левого предплечья) никаких телесных повреждений обнаружено не было. При допросах в качестве обвиняемых 20 декабря 1999 года и 22 мая 2000 года Ш. и К. от дачи показаний отказались, что также не соответствует их заявлениям о применении к ним незаконных методов расследования. С. при допросе 11 декабря 1999 года утверждал, что показания он дает добровольно; при допросе 20 декабря 1999 года указывает, что он полностью подтверждает "явку с повинной", писал он ее добровольно, без физического и психического принуждения. О. утверждал при допросе 20 декабря 1999 года, что показания при допросах в качестве подозреваемого и обвиняемого он давал добровольно.

Из заключений судебно-биологических экспертиз следует, что на куртке К. имелась кровь, происхождение которой возможно от К.В. и К.А., а на толстовке и трико Ш. имелась кровь, происхождение которой возможно от К.В., К.А. и С.О.

Виновность Ш. и К. подтверждается и другими, имеющимися в деле, приведенными в приговоре, доказательствами.

Поскольку насилие, опасное для жизни и здоровья С.О., К.В. и К.А., применялось в процессе завладения чужим имуществом - алюминиевыми листами с гаража, в действиях Ш. и К. правильно установлено наличие разбоя. Их действия с кражи переросли в разбой в связи с применением насилия к лицам, обнаружившим их кражу.

Ссылка осужденного К. на то, что потерпевшими по делу могли оказаться и они, несостоятельна, поскольку преступники, застигнутые при совершении кражи, не находились и не могли находиться в состоянии необходимой обороны. Кроме того, лишение жизни С.О., К.В., К.А. происходило, в том числе, в доме, куда осужденные вошли, преследуя пострадавших, в то время, когда пострадавшие пытались спастись от них.

Ссылка в жалобе Ш. на то, что не установлено, какие именно удары повлекли смерть пострадавших, не влияет на законность и обоснованность приговора и на выводы суда о квалификации действий осужденных, поскольку по делу правильно установлено, что все они действовали с умыслом на убийство и принимали участие в групповом лишении жизни пострадавших. При групповом убийстве не имеет юридического значения, от чьих конкретно действий наступила смерть пострадавшего.

Тщательно исследовав обстоятельства дела и правильно оценив все доказательства в их совокупности, в том числе - правильно оценив изменение показания подсудимых, суд пришел к обоснованному выводу о доказанности вины Ш., К., С. и О. в содеянном ими (за исключением признака разбоя - совершения его по предварительному сговору) и верно квалифицировал их действия по п. "в" ч. 3 ст. 162, п. п. "а", "ж", "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ.

Вместе с тем, из приговора подлежит исключению осуждение Ш., К., С. и О. по квалифицирующему признаку разбоя - совершения его по предварительному сговору группой лиц, поскольку, как следует из материалов дела, предварительный сговор их был направлен на кражу алюминиевых листов, а последующее перерастание кражи в разбой не дает оснований для вывода о наличии предварительного сговора на разбой.

Виновность Ш. и К. в умышленном уничтожении имущества Ш.Л., совершенном путем поджога, что повлекло причинение ей значительного ущерба, подтверждается показаниями О. в ходе предварительного следствия о том, что К. предложил поджечь дом и все согласились с ним. По дому бумагу разбрасывал Ш. Ш. также занес в дом из прихожей дрова и разбросал их и они подожгли дом; - показаниями С. о том, что ему предложил поджечь дом Ш., чтобы скрыть следы преступления. Они с плиты собрали дрова, Ш. взял какой-то плакат и сделали костер. Ш. поджег бумагу и они ушли из дома (т. 1 л.д. 140 - 148);

- показаниями К. в ходе предварительного следствия о том, что кто-то из зала крикнул, что нужно поджечь дом. Он взял стопку бумаги (типа переплета), зашел в зал. В зале начался пожар, оттуда выходили Ш., С., О. Он взял листок, поджег его от огня в зале, разбросал листы на кухне и поджег бумагу на полу в кухне;

- показаниями Ш. в ходе предварительного сговора о том, что они стали разбрасывать бумагу по залу, вырывая листы из книг, как он понял, с целью поджечь дом. В основном, бумагой они закладывали трупы. С. принес охапку дров и бросил на труп. Он (Ш.) ушел на кухню и стал там разбрасывать бумагу. После этого они стали поджигать бумагу, лично он (Ш.) поджигал бумагу на кухне. Выходя из дома, О. закрыл дом на замок. Он (Ш.) понимал, поджигая дом, что находившиеся в доме трое мужчин могут сгореть.

Изменению показаний допрошенных лиц суд дал надлежащую оценку.

Виновность Ш. и К. подтверждается и другими, приведенными в приговоре, доказательствами.

С учетом того, что между осужденными был предварительный сговор на поджог дома и каждый из них участвовал в процессе поджога, суд обоснованно пришел к выводу, что каждый из них является соисполнителем умышленного уничтожения имущества Ш. путем поджога и причинившего ей значительный ущерб, и верно квалифицировал действия Ш., К., С., О. на ч. 2 ст. 167 УК РФ по указанным в приговоре признакам.

Наказание Ш., К., С. и О. назначено судом в соответствии с требованиями закона, соразмерно содеянному каждым из них, с учетом данных об их личности и всех конкретных обстоятельств дела. При этом С. и О. как по п. "в" ч. 3 ст. 162, так и по п. п. "а", "ж", "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ назначено минимально возможное наказание, установленное санкциями этих статей УК РФ.

Несмотря на исключение из осуждения Ш., К., С. и О. одного из квалифицирующих признаков, предусмотренных п. "в" ч. 3 ст. 162 УК РФ (совершения разбоя по предварительному сговору группой лиц), с учетом того, что каждому из них по п. "в" ч. 3 ст. 162 УК РФ назначено справедливое наказание, а объем действий каждого из них, в совершении которых они признаны виновными, и данные об их личности остались прежними, судебная коллегия не находит оснований к смягчению им наказания по п. "в" ч. 3 ст. 162 УК РФ.

Наличие у Ш. детей и его инвалидность, а также данные о личности К., в том числе - его возраст, учтены судом при назначении им наказания.

Ссылка К. на полное признание своей вины с учетом его показаний в судебном заседании и доводов его жалобы является несостоятельной.

Неназначение Ш. и К. пожизненного лишения свободы за умышленное лишение жизни трех человек при разбойном нападении и назначении каждому из них за это лишения свободы не на максимально возможный срок нельзя признать чрезмерно строгим наказанием, несоразмерным содеянному самими ими.

Принудительная мера медицинского характера назначена Ш. в соответствии с требованиями п. "г" ч. 1 ст. 97 и ч. 2 ст. 99 УК РФ.

Гражданский иск разрешен в соответствии с действующим законодательством.

За исключением вносимого изменения, выводы суда, изложенные в приговоре, соответствуют имеющимся доказательствам и надлежащим образом обоснованны, мотивированы.

Нарушений уголовно-процессуального законодательства, влекущих отмену приговора, из материалов дела не усматривается.

Ссылка Ш. на то, что судом не были истребованы из его личного дела и не исследованы в судебном заседании письма других осужденных, не влияет на законность и обоснованность приговора, поскольку письма подозреваемых (обвиняемых, подсудимых) согласно ст. 69 УПК РСФСР не являются доказательствами по делу. Кроме того, как видно из протокола судебного заседания, такого ходатайства не заявлялось и суд в данном случае не нарушил никаких требований закона.

Ссылка К. на то, что в судебном заседании не были допрошены сотрудники следственного отдела, которых не оказалось на службе на время рассмотрения дела (без указания их данных) не свидетельствует о неполноте судебного следствия, поскольку, как видно из списка лиц, подлежащих выводу в судебное заседание, приложенного к обвинительному заключению, таких лиц для вызова в суд не указывалось и как следует из протокола судебного заседания, ходатайств об их вызове и допросе в качестве дополнительных свидетелей не заявлялось. В обязанности суда сбор дополнительных доказательств не входит, согласно ст. 123 Конституции РФ (а все иные нормативные акты действуют лишь в части, соответствующей Конституции РФ) судопроизводство В РФ осуществляется на основе состязательности сторон (сам суд стороной процесса не является).

Как следует из материалов дела, на изъятых ножах следов папиллярных узоров пальцев рук, пригодных для идентификации, не выявлено (т. 1 л.д. 121, 233, 234, 235). Как видно из протокола осмотра места происшествия, топорище было изготовлено из дерева и при осмотре было влажным (как следует из материалов дела, подожженный дом подвергался тушению). При таких данных отсутствие изъятия возможных отпечатков пальцев с деревянной поверхности, подвергавшейся воздействию жидкости, не свидетельствует о неполноте предварительного следствия. Кроме того, с учетом конституционного принципа осуществления судопроизводства на основе состязательности сторон суд обоснованно исследовал представленные ему доказательства и дал им оценку в приговоре. Сам Ш. в ходе предварительного следствия не отрицал наличие у него ножа, который он бросил в зале при уходе из дома при его поджоге (л.д. 174 - 176 т. 1), а в судебном заседании не отрицал, что они при драке отобрали топор у одного из пострадавших (т. 3 л.д. 133).

Ссылка К. на нарушение его права на защиту в ходе предварительного следствия в связи с тем, что адвокат Краев оставил без внимания его заявление об избиении и советовал говорить все, что требовал следователь, является несостоятельной. Доводы об избиении проверялись, но оказались недостоверными и отвергнуты. Виновность в предъявленном ему следователем обвинении он признавал лишь частично и ставил свои условия следователю (что не предусмотрено законом), заявляя, что будет давать показания лишь после того, как будут проведены очные ставки с другими обвиняемыми (то есть после того, как в нарушение закона, предусматривающего ознакомление с материалами дела по окончании следствия, он узнает содержание показаний других обвиняемых по делу). Отводов адвокату Краеву, как видно из материалов дела, К. ни в ходе предварительного следствия, ни в судебном заседании, в том числе - по мотиву несовпадения их позиций, не заявлял. Нарушения его права на защиту не усматривается.

На основании изложенного и руководствуясь ст. ст. 332, 339 УПК РСФСР, судебная коллегия

определила:

приговор Кемеровского областного суда от 2 апреля 2001 г. в отношении Ш., К., С. и О. изменить и исключить из осуждения каждого из них по п. "в" ч. 3 ст. 162 УК РФ квалифицирующий признак совершения разбоя - по предварительному сговору группой лиц.

В остальной части тот же приговор в отношении Ш., К., С. и О. оставить без изменения, а кассационные жалобы - без удовлетворения.