ПРЕЗИДИУМ ВЕРХОВНОГО СУДА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

 

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

от 24 октября 2001 г. N 631п01пр

 

Президиум Верховного Суда Российской Федерации в составе:

председательствующего - Меркушова А.Е.

членов Президиума - Верина В.П., Вячеславова В.К., Жуйкова В.М., Каримова М.А., Кузнецова В.В., Петухова Н.А., Свиридова Ю.А., Сергеевой Н.Ю., Смакова Р.М.

рассмотрел дело по протесту заместителя Генерального прокурора Российской Федерации Кехлерова С.Г. на приговор Санкт-Петербургского городского суда от 23 октября 2000 года, по которому

Г.О., <...>, несудимая;

У., <...>, несудимый;

Я., <...>, несудимый, -

оправданы по п. п. "ж", "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ, а Я. и по ч. 2 ст. 222 УК РФ за недоказанностью их участия в совершении преступления.

Определением Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации от 4 апреля 2001 года приговор оставлен без изменения.

В протесте предлагается судебные решения в части оправдания Г.О., У. и Я. по п. п. "ж", "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ отменить и дело передать на новое судебное рассмотрение.

Заслушав доклад судьи Верховного Суда Российской Федерации Мещерякова Д.А., объяснения потерпевшего Г.В., просившего об отмене судебных решений и направлении дела на новое судебное рассмотрение, и выступление заместителя Генерального прокурора Российской Федерации Кехлерова С.Г., поддержавшего протест, Президиум Верховного Суда Российской Федерации

 

установил:

 

органами предварительного следствия Г.О., У. и Я. обвинялись в умышленном убийстве Г.И., совершенном организованной группой, по найму, а Г.О. - и из корыстных побуждений. Кроме того, Я. было предъявлено обвинение в незаконном приобретении, хранении, перевозке и ношении огнестрельного оружия и боеприпасов неоднократно.

По версии следствия, преступления были совершены при следующих обстоятельствах.

В период с августа по сентябрь 1997 года Г.О. пыталась организовать убийство своего мужа Г.И. из корыстных побуждений за 5 тысяч долларов США через своего знакомого Т. Однако от его услуг отказалась, заподозрив его в намерении получить деньги, не выполнив обещания убить ее мужа. После этого она организовала устойчивую преступную группу, наняв в качестве исполнителей Я. и У. и пообещав им заплатить за убийство 10 тысяч долларов США.

Встречаясь неоднократно в течение августа 1997 года в г. Колпино, Г.О., Я. и У. наметили место совершения преступления - квартиру, где проживали супруги Г. Они также обговорили дату, время, детали преступления и роль каждого в нем.

Во исполнение указанного плана, направленного на убийство Г.И., 22 сентября 1997 года Г.О. ушла из дома около 8 часов утра. В это время Я. и У., согласно распределению ролей, незаконно проникли в квартиру Г., где в период между 8 и 8 часами 40 минутами, действуя совместно и согласованно, реализуя единый с Г.О. умысел, направленный на убийство Г.И., напали на потерпевшего, нанеся ему не менее двух ударов руками по лицу. После чего, удерживая Г.И., галстуком сдавили ему шею, засунули в рот плотный матерчатый кляп и намотали вокруг головы ленту-скотч, закрыв дыхательные пути. Зафиксировав за спиной наручниками кисти рук потерпевшего, принесенной монтировкой со значительной силой каждый нанес Г.И. несколько ударов по голове, а в совокупности - не менее пяти ударов.

В результате их действий Г.И. был причинен тяжкий вред здоровью. Смерть потерпевшего наступила от механической асфиксии.

После этого Я. и У. забрали из квартиры причитавшиеся им в качестве оплаты за убийство Г.И. 35 миллионов неденоминированных рублей и скрылись с места происшествия на автомашине Я.

Кроме того, Я. в неустановленное время и в неустановленном месте незаконно приобрел у неустановленного лица пистолет ТТ калибра 7,62 мм, пригодный для стрельбы и относящийся к огнестрельному оружию, а также не менее трех патронов калибра 7,62 мм, относящихся к категории боеприпасов, которые незаконно носил при себе и хранил по месту своего жительства.

Он же в неустановленное время и в неустановленном месте приобрел у неустановленного лица не менее 20 патронов калибра 9 мм и 11 патронов калибра 5,6 мм, относящихся к категории боеприпасов и пригодных для стрельбы, которые незаконно перевозил по Санкт-Петербургу и хранил в своей автомашине ВАЗ-2107 до их изъятия 29 сентября 1997 года.

В протесте указывается, что "с учетом позиции государственного обвинителя, отказавшегося от обвинения по ст. 105 ч. 2 п. п. "з", "ж" УК РФ, и в соответствии с постановлением Конституционного Суда Российской Федерации от 20 апреля 1999 года N 7-П суд подсудимых оправдал, не выяснив при этом мнение Г.В., признанного потерпевшим в связи с убийством его брата - Г.И. Потерпевший проживает в другом городе, в судебное заседание явиться не смог, о чем сообщил суду телеграммой. Суд, не выяснив его мнения по делу в связи с позицией государственного обвинителя, закончил рассмотрение дела в отсутствие потерпевшего, тем самым не обеспечил соблюдение его прав, гарантированных ст. 52 Конституции Российской Федерации.

Согласно требованиям ст. 53 УПК РСФСР, потерпевший, чьи права были нарушены совершенным преступлением, является равноправной стороной в процессе. Поскольку отказ прокурора от обвинения вступил в противоречие с интересами потерпевшего, то суд был обязан предоставить ему право осуществлять защиту этих интересов самостоятельно. А поскольку, отказываясь от участия в прениях, потерпевший не предполагал, что при наличии имеющихся в деле доказательств государственный обвинитель попросит оправдать обвиняемых, то суд обязан был поставить его в известность об этом, после чего принять окончательное решение по делу".

Кроме того, позиция государственного обвинителя по данному делу является ошибочной, так как в материалах дела содержится достаточно доказательств виновности Г.О., Я. и У. в совершении преступлений.

По указанным основаниям в протесте предлагается судебные решения отменить и дело передать на новое судебное рассмотрение.

Президиум находит, что протест удовлетворению не подлежит.

Как видно из материалов дела, суд в соответствии с требованиями ст. 238 УПК РСФСР своевременно известил Г.В. о времени и месте рассмотрения данного дела и вызвал его в судебное заседание в качестве потерпевшего. При этом суд разъяснил потерпевшему в период судебного разбирательства все его права, предусмотренные законом. Суд также разъяснил ему "право участвовать в судебных прениях, высказывать свое мнение относительно квалификации действий подсудимых и по мере наказания им, а также относительно позиции прокурора" (т. 5 л.д. 36).

Г.В. в судебное заседание не явился, известив суд, что "присутствовать на суде не смогу не по материальным соображениям, прошу рассмотреть дело в мое отсутствие, в прениях участвовать не желаю, все показания, данные мной ранее, подтверждаю" (т. 5 л.д. 37).

При таких данных следует признать, что права потерпевшего Г.В. в суде первой инстанции нарушены не были. Требования ст. 53 УПК РСФСР, а также ст. 52 Конституции Российской Федерации, на которые имеется ссылка в протесте, судом соблюдены.

В протесте указывается, что суд, выслушав судебные прения, позицию государственного обвинителя по предъявленному Г.О., У. и Я. обвинению, обязан был объявить перерыв в судебном заседании, "выяснить мнение потерпевшего в связи с позицией государственного обвинителя, после чего принять окончательное решение по делу".

Однако такая процедура судебного процесса законом не предусмотрена. Суд предоставил потерпевшему возможность реально осуществить свои процессуальные права, но он от этого отказался.

Что касается доводов протеста о наличии в деле доказательств вины Г.О., Я. и У. в совершении преступлений, то государственный обвинитель в судебных прениях от имени государства отказался от обвинения, посчитав эти доказательства недостаточными для вывода о виновности указанных лиц.

По изложенным мотивам Президиум Верховного Суда Российской Федерации не находит оснований для удовлетворения протеста, поэтому, руководствуясь п. 1 ст. 378 УПК РСФСР,

 

постановил:

 

протест заместителя Генерального прокурора Российской Федерации по делу в отношении Г.О., Я. и У. оставить без удовлетворения.