ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

 

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 21 сентября 2001 года

 

Дело N 49-Г01-88

 

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации в составе:

 

    председательствующего                            Нечаева В.И.,

    судей                                          Харланова А.В.,

                                                  Корчашкиной Т.Е.

 

рассмотрела в судебном заседании от 21 сентября 2001 г. дело по кассационной жалобе Государственного Собрания Республики Башкортостан на решение Верховного Суда Республики Башкортостан от 20 июня 2001 г. по заявлению прокурора Республики Башкортостан о признании противоречащим федеральному законодательству, недействующим и не подлежащим применению Закона Республики Башкортостан "О банках и банковской деятельности в Республике Башкортостан".

Заслушав доклад судьи Верховного Суда Российской Федерации Харланова А.В., заключение прокурора Генеральной прокуратуры РФ Власовой Т.А., полагавшей решение суда оставить без изменения, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации

 

установила:

 

прокурор Республики Башкортостан обратился в Верховный Суд Республики Башкортостан с заявлением о признании противоречащим федеральному законодательству, недействующим и не подлежащим применению Закона Республики Башкортостан "О банках и банковской деятельности в Республике Башкортостан", ссылаясь на то, что он принят Государственным Собранием Республики Башкортостан с превышением полномочий.

Решением Верховного Суда Республики Башкортостан от 20 июня 2001 г. заявление прокурора удовлетворено.

В кассационной жалобе Государственного Собрания Республики Башкортостан ставится вопрос об отмене решения суда по мотиву его незаконности.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы, Судебная коллегия оснований для отмены решения суда не находит.

Удовлетворяя заявление прокурора, суд правильно исходил из того, что в соответствии с пунктом "ж" Конституции Российской Федерации установление правовых основ единого рынка; финансовое, валютное, кредитное, таможенное регулирование, денежная эмиссия, основы ценовой политики; федеральные экономические службы, включая федеральные банки, находятся в ведении Российской Федерации, а согласно ст. 2 Федерального закона РФ от 2 декабря 1990 г. "О банках и банковской деятельности" правовое регулирование банковской деятельности осуществляется Конституцией Российской Федерации, настоящим Федеральным законом, Федеральным законом "О Центральном банке Российской Федерации (Банке России)", другими федеральными законами, нормативными актами Банка России, то есть Государственное Собрание Республики Башкортостан, приняв оспариваемый Закон, вышло за пределы своих полномочий.

Суд правильно не согласился с доводами представителя Государственного Собрания Республики Башкортостан о том, что Закон Республики Башкортостан "О банках и банковской деятельности в Республике Башкортостан" был приведен в соответствие с Конституцией Российской Федерации и федеральным законом с учетом решения согласительной комиссии от 14 мая 1999 г. (образованной распоряжением Президента РФ от 22 апреля 1999 г.), поскольку, как обоснованно указано в решении суда, согласительная комиссия не учла, что правовое регулирование банковской деятельности находится в ведении Российской Федерации.

Ссылка в кассационной жалобе на Договор "О разграничении предметов ведения и взаимном делегировании полномочий между органами государственной власти Российской Федерации и органами государственной власти Республики Башкортостан" от 3 августа 1994 г., в соответствии с п. 7 ст. 4 которого координация бюджетно-финансовой, денежно-кредитной политики находится в совместном ведении Российской Федерации и Республики Башкортостан, не может быть принята во внимание. Пунктом 7 ст. 5 этого же Договора прямо определено, что установление правовых основ единого рынка, валютное, кредитное, таможенное регулирование, денежная эмиссия, основы ценовой политики, федеральные экономические службы, включая федеральные банки, находятся в ведении Российской Федерации.

Кроме того, судя по содержанию кассационной жалобы, действующая Конституция Российской Федерации устанавливает принцип, в соответствии с которым полномочия, отнесенные к исключительной компетенции Российской Федерации (ст. 71 Конституции Российской Федерации), могут быть переданы субъекту Российской Федерации на основании договора.

Однако с таким утверждением согласиться нельзя по следующим основаниям.

Действительно, в ст. 11 Конституции Российской Федерации установлено правило, предусматривающее возможность разграничения предметов ведения и полномочий между органами государственной власти Российской Федерации и органами государственной власти субъектов Российской Федерации на основании договоров.

Вместе с тем ст. 11 находится в главе 1 Конституции Российской Федерации, которая определяет основы конституционного строя и устанавливает, что суверенитет Российской Федерации как демократического федеративного правового государства распространяется на всю ее территорию (ст. ст. 1, 4 ч. 1). При этом Конституция Российской Федерации имеет верховенство на всей территории Российской Федерации (ст. 4 ч. 2).

В ст. 15 части 1 также закреплено, что Конституция Российской Федерации имеет высшую юридическую силу, прямое действие и применяется на всей территории Российской Федерации. Законы и иные правовые акты, применяемые в Российской Федерации, не должны противоречить Конституции Российской Федерации.

Таким образом, в Конституции Российской Федерации установлен принцип, в соответствии с которым конституционные нормы имеют приоритет перед иным нормативным актом и им придан характер прямого действия.

В силу ст. 71 п. "ж" Конституции Российской Федерации установление правовых основ единого рынка; финансовое, валютное, кредитное регулирование, денежная эмиссия; федеральные экономические службы, включая федеральные банки, находятся в ведении Российской Федерации и являются ее исключительной компетенцией. Следовательно, эти полномочия не могут быть переданы договором между органом государственной власти Российской Федерации и субъектом Российской Федерации в их совместное ведение или в ведение субъекта Российской Федерации.

При таких обстоятельствах Закон Республики Башкортостан "О банках и банковской деятельности в Республике Башкортостан" является противоречащим федеральному законодательству.

Нельзя согласиться и с доводом кассационной жалобы о том, что данное дело подлежит рассмотрению и разрешению в порядке конституционного судопроизводства.

Полномочия судов общей юрисдикции по рассмотрению дел о признании законов субъектов Российской Федерации противоречащими федеральному закону, а следовательно, недействующими и не подлежащими применению подтверждены постановлением Конституционного Суда Российской Федерации от 11 апреля 2000 г. N 6-П "По делу о проверке конституционности отдельных положений пункта 2 статьи 1, пункта 1 статьи 21 и пункта 3 статьи 22 Федерального закона "О прокуратуре Российской Федерации" в связи с запросом Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации", а доводы жалобы в указанной части основаны на неправильном применении данного постановления Конституционного Суда РФ.

Что касается утверждения о том, что Государственное Собрание Республики Башкортостан не могло являться участником гражданского процесса, то с ним также согласиться нельзя, поскольку в данном случае оспаривается прокурором нормативный акт, принятый Госсобранием Республики Башкортостан, в связи с чем оно является не ответчиком, а заинтересованным лицом.

Нарушений судом норм материального и процессуального права, в том числе и тех, на которые имеется ссылка в кассационной жалобе, судом не допущено.

Руководствуясь ст. ст. 305, 311 ГПК РСФСР, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации

 

определила:

 

решение Верховного Суда Республики Башкортостан от 20 июня 2001 г. оставить без изменения, а кассационную жалобу Государственного Собрания Республики Башкортостан - без удовлетворения.