ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

 

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 24 августа 2001 г. N 44-О01-137

 

Председательствующий: Заляев М.С.

 

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в составе:

председательствующего Хинкина В.С.

судей Коваля В.С. Кузьмина Б.С.

рассмотрела в судебном заседании 24 августа 2001 года дело по кассационному протесту государственного обвинителя на приговор Пермского областного суда от 4 июля 2001 года, по которому

Д., <...>, не судимый,

оправдан по ст. 290 ч. 4 п. "б", ст. 292 УК РФ за недоказанностью его участия в совершении преступлений.

Заслушав доклад судьи Верховного Суда Российской Федерации Коваля В.С., заключение прокурора Рахматулиной Н.В., поддержавшей доводы протеста, судебная коллегия

 

установила:

 

Д. обвинялся в том, что, работая врачом-травматологом в муниципальном учреждении - травматологическом пункте МСЧ-9 г. Перми 4 февраля 2001 года получил взятку в размере 300 рублей за выдачу А. фиктивного листка нетрудоспособности.

12 февраля 2001 года Д. при аналогичных обстоятельствах получил взятку в размере 500 рублей от П.

При получении взяток Д. внес заведомо ложные сведения в амбулаторные карты А. и П., дал указание медсестре Ч. сделать запись в журнале регистрации травматологических больных и оформить листки нетрудоспособности, которые им были подписаны.

Эти действия Д. были квалифицированы по ст. 290 ч. 4 п. "б", ст. 292 УК РФ.

В суде Д. вину признал частично.

Суд постановил оправдательный приговор за недоказанностью участия Д. в совершении преступлений.

В кассационном протесте государственный обвинитель просит приговор отменить, дело направить на новое судебное рассмотрение в тот же суд в ином составе судей.

В возражениях на протест адвокат Лемкин Я.Б. просит приговор оставить без изменения.

Проверив материалы дела, обсудив доводы протеста, судебная коллегия находит приговор подлежащим отмене по следующим основаниям.

Постановляя оправдательный приговор в отношении Д., суд относительно первого эпизода получения взятки указал, что показания свидетеля Ч., изменившей свои показания в судебном заседании, противоречивы, а А. мог оговорить Д.

Что касается второго эпизода обвинения, то суд указал, что действия оперативных работников представляли провокацию взятки, а постановление, разрешающее проводить следственный эксперимент, в материалах дела отсутствует, поэтому признал само оперативно-розыскное мероприятие проведенным с нарушением закона, а доказательства, полученные в ходе его проведения, недопустимыми, и, как следствие, незаконным возбуждение самого уголовного дела в отношении Д.

Согласно ст. 20 УПК РСФСР суд обязан принять все предусмотренные законом меры для всестороннего, полного и объективного исследования обстоятельств дела, выявить как уличающие, так и оправдывающие обвиняемого, а также смягчающие и отягчающие его ответственность обстоятельства.

Эти требования закона судом не выполнены.

Как следует из материалов дела, 12 февраля 2001 года на имя начальника Индустриального района г. Перми оперуполномоченным ОЭП Ш. был подан рапорт о том, что по имеющейся информации Д. регулярно получает взятки за незаконную выдачу больничных листов. В рапорте содержалась просьба о регистрации рапорта в журнале информации и проведении оперативного эксперимента в соответствии с требованиями ст. ст. 6, 7, 8 Закона РФ "Об оперативно-розыскной деятельности".

Гражданину П. была передана звукозаписывающая аппаратура и помеченные деньги в размере 500 рублей. Ему было поручено получить у Д. листок нетрудоспособности.

Свидетель П. пояснил, что когда он в 19 часов прибыл в помещение травматологического пункта, Д. вел прием больных. Встретив его в коридоре, он обратился к нему с просьбой помочь получить больничный лист, чтобы скрыть факт прогула на работе, допущенного в результате употребления спиртных напитков. Д. сказал, что этот вопрос решаем, и предложил ему после 20 часов зайти в кабинет. После окончания приема Д. пригласил его в ординаторскую, где поинтересовался, на какой срок ему необходим больничный лист и сообщил, что его выдача будет стоить 500 рублей. После этого Д. приоткрыл ящик стола и шепотом предложил ему положить в него деньги. Он передал имевшиеся у него деньги, а Д. проинструктировал его, что говорить по поводу якобы имевших место симптомов болезни.

Выводы суда о незаконности оперативного мероприятия в связи с тем, что действия оперативных работников представляли собой провокацию взятки, а деньги Д. были переданы якобы как взятка лишь для того, чтобы создать доказательства совершения преступления, нельзя признать состоятельными.

Согласно ст. 304 УК РФ провокацией взятки либо коммерческого подкупа является попытка передачи должностному лицу либо лицу, выполняющему управленческие функции в коммерческих или иных организациях, без его согласия денег, ценных бумаг, иного имущества или оказания ему услуг имущественного характера в целях искусственного создания доказательств совершения преступления либо шантажа.

В данном случае из показаний свидетеля следует, что деньги передавались должностному лицу не только с его согласия, но и по его инициативе.

Об этом же свидетельствует и содержание разговора между свидетелем и Д., записанного на аудиокассету, приобщенной к делу в качестве доказательства, которому суд какой-либо оценки не дал.

Нельзя признать состоятельными и выводы суда о незаконности оперативно-розыскного мероприятия (оперативного эксперимента), из-за отсутствия в материалах дела постановления соответствующего лица на его проведение.

В соответствии с п. 3 ст. 8 Федерального закона "Об оперативно-розыскной деятельности" оперативный эксперимент действительно проводится на основании постановления, утвержденного руководителем органа, осуществляющего оперативно-розыскную деятельность.

Вместе с тем, суд вообще не предпринял каких-либо мер для выяснения вопроса, имеется ли такое постановление в деле оперативного учета или соответствующем номенклатурном деле.

При таких обстоятельствах без надлежащей проверки и оценки указанных фактов нельзя сделать вывод и о незаконности возбуждения самого уголовного дела в отношении Д.

Свидетель А., как на предварительном следствии, так и в судебном заседании пояснил, что 4 февраля 2001 года пришел в травматологический пункт, где у дежурного врача, которым оказался Д., поинтересовался можно ли получить фиктивный больничный лист, чтобы получить освобождение от основной работы на два дня. Д. ему ответил, что даст освобождение на три дня, и это будет стоить 400 рублей. Поскольку у него с собой было только 300 рублей, то Д. сказал, что оставшиеся 100 рублей надо будет отдать после закрытия больничного листа. В кабинете Д. ему сообщил, что поставит диагноз как растяжение голеностопного сустава, в присутствии медсестры он положил в ящик стола имевшиеся у него 300 рублей, после чего получил листок нетрудоспособности. Так как больничным листом он не воспользовался, то больше к Д. не приходил. Узнав из разговоров о том, что Д. задержан за взятку, он добровольно 14 февраля явился в милицию.

Свидетель Ч., медсестра травмопункта, в ходе предварительного следствия пояснила, что видела, как А. что-то положил в единственный ящик стола, находившийся в кабинете. В судебном заседании свидетель пояснила, что видела только, как открывался ящик стола, но не видела остального.

С учетом изложенного вывод суда о противоречивости показаний свидетеля, в связи с чем они не могут быть использованы в качестве доказательства, нельзя признать правомерным.

Что касается другого вывода суда о невозможности использования показаний свидетеля А. из-за возможного оговора им Д., то он является лишь предположением, которое ни на чем не основано.

Нельзя согласиться и с другим выводом суда о невозможности использования в качестве доказательств листка нетрудоспособности и амбулаторной карты А., поскольку их выемка проводилась по постановлению следователя, не принимавшего уголовное дело к своему производству.

В материалах дела имеется поручение следователя прокуратуры, производившего предварительное следствие по делу, начальнику ОВД Индустриального района г. Перми о производстве ряда следственных действий по делу, в том числе изъятию амбулаторных карт и листков нетрудоспособности. Во исполнение этого поручения следователем этого отдела милиции было вынесено постановление об изъятии указанных документов, которые и были изъяты оперативными работниками.

Кроме того, из пояснений свидетеля Ч. следует, она сама заполняла листки нетрудоспособности на А. и П. по указанию Д., который их и подписал. Д. подтвердил это обстоятельство, признав авторство подписи. Свидетель Ч. также пояснила, что амбулаторные карты заполнял Д., который не отрицал этого обстоятельства.

С учетом изложенного суду следовало дать оценку указанным обстоятельствам с тем, чтобы установить, насколько существенным явилось обсуждаемое нарушение уголовно-процессуального закона при изъятии документов, повлекло ли оно утрату полноты доказательств, могло ли повлиять на законность и обоснованность выводов суда.

При таких обстоятельствах оправдательный приговор в отношении Д. нельзя признать законным и обоснованным, в связи с чем он подлежит отмене, а дело - направлению на новое судебное рассмотрение, в ходе которого следует устранить указанные недостатки, дать надлежащую оценку имеющимся доказательствам и постановить справедливое решение.

Руководствуясь ст. 332, ст. 339 УПК РСФСР, судебная коллегия

 

определила:

 

оправдательный приговор Пермского областного суда от 4 июля 2001 года в отношении Д. отменить, дело направить на новое судебное рассмотрение в тот же суд в ином составе судей.